Пришлось ему как-то ночевать у одних старичков. Ну, совсем древние. Бабуле было лет 78, а деду лет 80, наверное. Оба с клюшками передвигались. Так что, когда оба сразу по дому ходили, так, вроде чечеточки было слышно.
Ладно.
Покормили его ужином, бабуля вытащила фотоальбом, а дед пошел что-то тоже принести.
Смотрят альбом.
Ну, молодые они на фотках, обнимаются, целуются, дед лихой, да и бабуля тоже при делах всяких.
Он возьми, да и скажи, что, мол, вот же как любили друг друга!
- Да, любили. А теперь он даже супружеские обязанности вон, сколько лет не выполняет.
Во, подумал кореш, лихая бабка!
А у деда со слухом все было в порядке. Он услышал ее упрек, приковылял в комнату, и, потрясая яростно клюшкой, сказал, что ты совсем бабка сдурела!
Ты же сама виновата.
- Как только соберусь, так – у тебя то в этом положении большие суставы болят, то в том - маленькие, в том – спина не позволяет, таким образом – десна побаливают…
Сама виновата!
Ну, а та тоже в крик. Что, мол, это же я для того, чтобы ты себя стыдно не чувствовал.
Короче, там еще минут десять на эту тему были разговоры. А кореш так и не понял, кто же из них был еще в силе.
Рассказывал, что когда спать пошел, то ловил себя на мысли, что боится, что или бабка придет и начнет грязно приставать, или дед, пользуясь тем, что заснул, оформит с „голодухи”.

Попросит она его по рецепту в аптеку сгонять, он с радостью соглашается и бежит. А по дороге, какая старушка его видит:
- Куда, сынок? Возьми и мне тоже по рецепту.
Берет.
Еще какая. Тоже берет.
Безотказный.
Но когда обратно возвращается, то обязательно перепутает, какое лекарство какой бабке. И получается так, что та, допустим, у которой с сердцем не в поряде, то та пьет от язвы желудка, а язва пьет сердечные.
Трагедия!
А раз бабуля пришла то ли с базара, то ли с магазина... Зимой дело было.
Озябла, ноги замерзли, устала. Сумки тяжелые - внучка порадовать.
Так она внучку говорит, что полежит, отогреется, а потом кушать обоим сделает. А он пусть грелочку приготовит.
Ну, тот чайник поставил, грелочку взял, и ждет, пока вода закипит.
Уже чуть-чуть осталось.
Так, надо же! Он чего-то замечтался и палец в дырку грелки засунул, а вытащить не может.
Пришлось бабке вставать и его по морозу на озябших ногах тащить туда, где помочь могут.
Она перед этим звонила в службу спасения, так там сказали, что они выедут спасать, но только в том случае, если она позволит еще и тележурналистской группе большой приехать, репортаж снять об ее внуке-герое.
Она отказалась.
- Ну, тогда сама дуй к нам. - Они сказали.
Так она не сразу к ним побежала, а в поликлинику, что ближе. В расчете, что там сделают, и что еще отогреться успеет дома. Но в поликлинике только резиновую часть грелки срезали, отделили от пластмассовой, а палец так внутри и остался.
Она в службу спасения по указанному адресу. А там уже тележурналисты ждали. Не удалось от них отбрыкаться. Долго снимали. Позировали, рассказывали, что и как; инструментов понатащили таких, что бабуля аж за сердце хвататься стала.
Короче, снали. Вернулись они уже поздно.
Оно бы уже обоим ту грелочку поставить, да забыли купить по дороге новую.