Альтернативное описание

Незамысловатый сюжет семейно-бытовой драмы, своеобразная частная хроника 20 века, история одной итальянской семьи с 1906 до 1986 года, любовные и житейские перипетии в жизни профессора литературы Карло, возможно, заинтересуют также любителей "переживательного кино". Но их будет смущать некоторая отстраненность повествования, дистанция, с которой увидены судьбы семьи, страны и века - не столько самим Карло, комментирующим события, сколько авторами, желающими взглянуть на "семейный альбом" со стереоскопической точки зрения. Кажется, почти ничего не происходит в старом семейном доме в Риме - течет обычная жизнь. Кто-то рождается, подрастает, сочетается браком, уходит на фронт, ищет работу, переживает личные неурядицы, включается в политические споры, вскоре вовсе о них позабыв, постепенно стареет, а потом взирает с недоумением на прошлое: а была ли жизнь?! И только многочисленные родственники, собравшиеся на 80-летие главы дома, запечатленные на очередной семейной фотографии, подтверждают своим присутствием, что с момента первого появления героя на экране еще в младенчестве прошло очень много лет - и сменилось несколько поколений. А где-то живет на этом свете Адриана, тоже вынужденная покориться неминуемому ходу времени, неизбежному старению, оставшись неутихающей болью и виной для Карло, который не сумел в любви к ней переступить через собственный эгоизм, проявил малодушие и трусость, проиграл, пожалуй, всю свою жизнь, несмотря на кажущуюся умиротворенность и благолепие финального торжества.
Вот здесь и выясняется, что неторопливое, чуть монотонное действие в пределах замкнутого пространства одного дома, рывками (через каждые десять лет) продвигающееся вперед, в большей степени характеризует не жизнь конкретной семьи с ее радостями и бедами, иллюзиями и разочарованиями. Время, оставшееся за кадром, так или иначе прорывается в этот частный мир, оказывая подчас губительное воздействие прежде всего на души людей, утомляя и лишая их жажды жизни. Никто из семейства не пострадал от эпохи в прямом смысле слова - все вроде бы складывалось по природным, извечным законам. Но разъедались изнутри прежние патриархальные устои, приводя к медленному, неотвратимому распаду самого понятия "семья". Поразительно, как пустеет, становится мертвенным, нежилым дом, который выглядел таким живым, домашним, уютным гнездом в начале фильма. Шумное празднество в конце ленты - кратковременно и разово: уже малознакомые друг другу люди, сфотографировавшись и поздравив юбиляра, видимо, разбегутся в разные стороны, оставив старца в одиночестве в опустевшем, готовом к смерти доме. Рука замечательного режиссера "Бала", несомненно, чувствуется и в этой картине. Этторе Сколе удается передать трудно уловимое - как время непредсказуемо, но закономерно отражается на судьбе семьи или отдельного человека, пронизывая, словно невидимое радиоактивное излучение, все существование - в каждой мелочи и в большом поступке: от рождения до смерти.
И все же именно "Бал", вернее, драматическая история с инфарктом на его съемках, когда постановщик находился в предсмертном состоянии, является своего рода водоразделом в творчестве итальянского мастера. Скола после "Бала" - гораздо сентиментальнее, ностальгичнее и... традиционнее, патриархальнее. Конечно, "Семья" перекликается с целым рядом его предыдущих работ, в частности, с лентой "Мы так любили друг друга" (где тоже играли Витторио Гассман и Стефания Сандрелли). Но все-таки раньше режиссер был более саркастичным, трагифарсовым, сатирическим - и страстным, эмоционально щедрым художником. На его фильмах после "Бала" лежит невольная печать сдержанности и зажатости чувств человека, словно не рискующего из-за больного сердца и лишь вспоминающего о волнениях, что были давным-давно. Вот почему высоко оцениваемая "Семья" несравнима с лучшими работами Этторе Сколы, причисляемого на рубеже 70-80-х годов к лидерам итальянского и важным фигурам мирового кино.

Сергей Кудрявцев

   Альтернативные постеры

Скриншоты (DVD9 7.67 GB)