Один на один / Tekbetek (2014) Азербайджан, Россия WEB-Rip

Исмаилу Сафарали 37 лет. Он получил экономическое образование в Duke University в Северной Каролине: «Давно это было, правда, двенадцать лет назад». Сегодня Исмаил учится режиссуре в мастерской Дмитрия Мамулии в Московской школе нового кино.

Конец истории. Я долго выбирал киношколу, но мне хватило 15 минут прочтения манифеста на сайте МШНК, чтобы понять: это мое. Еще 15 минут общения с Димой полностью меня убедили в том, что надо срочно поступать! Дима прекрасный педагог и хороший товарищ. Я с ужасом думаю о том, что ведь рано или поздно эта история моя с МШНК закончится. Увы.

Правильная секта. Мое видение кинематографа совпадает с теми канонами, которые транслируются в школе. Меня всегда интересовал кинематограф как инструмент исследования и познания мира вокруг себя, и школа помогает двигаться в нужном направлении. Звучит как сектантство, где-то сектантство и есть. Но главным постулатом секты является самозабвенная любовь к кино — меня это вполне устраивает.

Блюз с первого взгляда. Кино — любовь с самого детства, с тех пор как в первый раз в семь лет посмотрел «Братья Блюз» Джона Лэндиса. Открываются ворота тюрьмы, выходит маленький, толстенький Джейк, из машины на середину дороги выходит Элвуд. Крепкие мужские объятия, фоном играет She caught the Katy. Сто раз пересматривал... Так вот, я родился и вырос в Баку, но там возможности получить должное кинообразование не было. Писал сценарии, сам снял пару сносных коротких метров. Когда переехал в Москву, пообещал себе, что обязательно выучусь на режиссера и «пойду в профессию».

Дорогой опыт. До «Текбетек» я снял две работы — «Сенбазуру», в рамках проекта по поддержке молодых кинематографистов Азербайджана. Фильм есть в открытом доступе, на YouTube. Сложно смотреть на него объективно, фильм мне дорог, как первая «настоящая» попытка снять кино.

Утром в газете. Моя жена много читает, как-то она послала мне ссылку на статью в газете Daily Mail про мальчика в грузинском селе Макарта недалеко от Тбилиси, который остался один в деревенской школе. Других учеников в ней нет. Меня тронула эта очень тонкая, поэтичная история о последствиях социальных и демографических процессов в «наших странах» — молодых постсоветских государствах. Я много думал о ней, а потом написал сценарий к фильму. Я задумывал фильм невербальным, но, конечно, работа с ребятами на площадке внесла свои корректировки. Я этому только рад.

Небуквальный «Текбетек». Изначально мне хотелось названия буквального — например, «Экзамен», но потом, при обсуждении готовой монтажной версии с моим другом и одним из монтажеров фильма, Руфатом Гасановым, у нас родился «Текбетек», буквально «Один на один», но по-азербайджански название также воспринимается как «сам с собой», «сам по себе». Нам показалось, что это очень точно передает суть картины.

Наперегонки с погодой. Мы снимали в маленьком высокогорном селе Леждет Гусарского района Азербайджана, прямо на границе с Россией. Рассчитывали снимать семь дней, но в итоге уложились в четыре с половиной дня, команда работала в высоком темпе из-за того, что сильно испортилась погода. Ничего критически важного мы не упустили. Я все время беспокоился, что мы не успеем уложиться в график, так как команда работала вместе в первый раз, плюс актеры — местные ребята. Нас здорово выручила сопродюсер Алина Абдуллаева, которая железной хваткой управляла площадкой. Самым сложным для меня было утро первого дня съемок, когда вся команда стоит на площадке и я осознаю, что многомесячное планирование вот-вот начинает материализовываться. Тут накатывает такая липкая волна: а что если все мимо?! Сажусь, дышу, снимаем. На самом деле я с удовольствием вспоминаю это время, мы вложили свои души в эту картину, и она нам отплатила взаимностью.

Школа в горах. Я просил всех своих знакомых в регионах Азербайджана посылать мне фотографии деревенских школ, так как именно в школьном кабинете происходит ключевая сцена. Как только я увидел школу из родового села моего друга в Леждете, я понял, что это та самая локация, именно в таком кабинете я представлял себе всю картину. Когда мы оказались в самом селе, то осознали, насколько нам повезло. Красота неописуемая. Местные жители нас поддерживали, чем могли, поили, кормили, помогали на площадке.

Строгие взгляды. Изначально задумка заключалась в том, чтобы использовать местных ребят, школьников, подходящих по возрасту. В первый же день мы всей командой сели в одной из классных комнат и приглашали классами, кажется, с третьего по восьмой. Остальные просто не подходили по возрасту. Как только я увидел Агали Гафарова (мальчика, исполняющего главную роль), я сразу понял, что это мой герой. Не могу даже объяснить. Понимаете, у мальчика взгляд такой, как будто он все знает. Ему даже ничего не надо объяснять. Когда мы оставили его вдвоем с Фаррухом, другим мальчиком, все сложилось в единую картину. Они двоюродные братья, и общение между ребятами проходило настолько гладко и непосредственно, что просто ставь камеру — будет кино. Роль учительницы исполнила моя жена, у нее хорошо получается строго смотреть на людей.

Вежливые в штатском. Агали оказался очень капризным мальчиком, два раза просто уходил с площадки. Мне приходилось за ним бегать, уговаривать. Один раз его вернула моя жена, как она его уговорила — не знаю, он вроде с концами уходил. В первый день съемок прямо на площадку заехал уазик с крайне любознательными и вежливыми работниками органов безопасности, долго изучали документы группы, спрашивали, что мы вообще тут потеряли. Нам повезло, ребята оказались вполне вменяемыми, понаблюдали за процессом и уехали, пожелав удачи. От самой мысли, что нам могут запретить снимать, мне делалось плохо, но все сложилось.

Голоса природы. Около месяца мы работали с замечательным оператором картины Вероникой Соловьевой (тоже студенткой МШНК), выстраивая визуальный ряд, подбирая правильную систему ракурсов для сцен. Помимо этого, было понимание, что надо осваивать натуру, схожую с Закавказьем. Нам в этом помогли Нури Билге Джейлан со своим ранним фильмом «Касаба», а также горячо любимый иранец Маджид Маджиди с «Цветом рая» и «Детьми небес». Многое подсказала сама натура, конечно.

Парень, который знает, что делает. До очного знакомства я посмотрел несколько его работ и решил тогда про себя - «этот парень точно знает, что делает». Потом мы случайно встретились в Баку и познакомились поближе. Благодаря Руфату в «Текбетек» появилось несколько очень крутых решений. Сейчас Руфат делает отличную историю Northbound, я читал несколько версий сценария, давал свои отзывы. Это невероятно увлекательная история! К сожалению, я не смог присутствовать на площадке, когда снимался первый сегмент в Баку. Надеюсь, что смогу поучаствовать в дальнейшем.

Горизонты. Для меня «Текбетек» — история мира, выдуманного мальчиками, которых окружает тотальное, всепоглощающее одиночество, где единственной перспективой является гора на горизонте. И в такой, казалось бы, суровой реальности дети живут большими мечтами, полностью абстрагируясь от того, что в действительности представляет собой их унылая и однообразная жизнь. Как-то вот так.

Шепоты и море. Пятьдесят тысяч рублей. Думаю, что-то около того. Мы все делали своими силами. После «Текбетек» я сделал два фильма. Экспериментальный «Пикник», где снимал шесть актеров тремя камерами одним дублем в 60 минут, полная импровизация на заданную тему. Только что закончил снимать «Шепоты в темноте» — получасовую драму на двоих про бывших подружек по общежитию, которые встречаются много лет спустя одним холодным вечером в попытке наладить отношения. В центре истории — десятилетняя девочка — одиночка, что ждет возвращения отца из моря.

Всё не так — так надо. Я давно ношусь с рассказом, который написал несколько лет назад, он уже переписан в сценарий. Простая история, события происходят в течение одного вечера. Отец встречает сына из тюрьмы и везет на семейный праздник по случаю окончания срока. А там всё, как в жизни, всё пойдет не так.

Кино – это продолжение жизни... Но я не могу снимать слишком реалистично, мне интересна поэтизация окружающего мира.